Добро пожаловать, или посторонним въезд разрешен! - 9 Января 2010 - Блог - НЕДВИЖИМОСТЬ КИЕВА И ОБЛАСТИ КУПИТЬ ПРОДАТЬ СДАТЬ АРЕ

ZEMTREST НЕДВИЖИМОСТЬ ЗЕМТРЕСТ +38 063 60 60 834
	Главная Регистрация Выход

Меню сайта

Форма входа

Поиск

Главная » 2010 » Январь » 9 » Добро пожаловать, или посторонним въезд разрешен!

18:34

Добро пожаловать, или посторонним въезд разрешен!

"Полна чарующей прелести панорама Киева, когда подъезжаешь к нему по железной дороге...

Одна за другой встают и мелькают Киевские высоты, террасы гор подымаются друг за дружкой, прихотливо выбрасывая то величественный фасад Владимирского собора, то красное здание Университета, то бесконечный, прямой, как стрела Бибиковский бульвар, - эту чудную аллею из тополей, пересекающую пол города, - то, наконец, Печерск с его крепостными стенами, с Великой лаврской колокольней, видной за много десятков верст", - так романтично начинается рассказ о нашем древнем городе в "Спутнике по Киеву" С. М. Богуславского, изданном в 1913 году. Чуть ниже в этой же книжке настроение автора меняется, ибо "столь красивые издали горы и ложбины превращают Киев в один из несноснейших городов для повседневной жизни, потому что Киевские спуски и Киевские мостовые вошли, чуть ли не в поговорку. Улицы, кроме того, содержатся довольно неопрятно; летом при малейшем ветерке задыхаешься от мелкой пыли, а глубокой осенью и зимой шлепаешь по жидкой грязи, не всегда рискуя переходить с тротуара на тротуар. Кроме того, в Киеве есть такие крутые подъемы, одолеть которые под силу только механической тяге. Архитектура Киева вообще много проигрывает от неровностей почвы, от прихотливых уклонов и покатостей, среди которых теряются здания, давая ряд кривых линий".
И, тем не менее, несмотря на эти мелкие "прегрешения", за века своего существования, Киев манил, и уверен, будет манить к себе сотни тысяч людей. Сюда, в бывшую духовную святыню Отечества, в один из мировых центров Православия, чтобы поклониться святым угодникам Печерским, полюбоваться неповторимым историко-архитектурным ансамблем, да чего греха таить, чтобы просто поразвлечься в мегаполисе, словно в Мекку будут приходить, приезжать, приплывать, прилетать представители нынешнего и грядущих поколений.
Сегодня, как и лет сто тому назад, подъезжающего к незнакомому городу человека неизменно посещает, а то и тревожит мысль: где в нем остановиться?
Нашего предка, ступившего на перрон изящного, выстроенного в стиле старой английской готики Киевского железнодорожного вокзала, да еще под звуки военного оркестра, вначале переполняло чувство собственного достоинства. Осмотревшись по сторонам, и на всякий случай, запомнив номер переносчика багажа, всего за полтинник предлагавшего свои услуги, новоприбывший вручал ему квитанцию и ожидал появления собственной поклажи, прислушиваясь в это время к вокзальной какофонии звуков.
Еще спустя мгновение его уже окружала толпа комиссионеров, нанятых владельцами гостиниц, которые громко выкрикивали названия. Само собой разумеется, что им не особенно верили на слово, поскольку под громким именем "отель", частенько скрывался какой-нибудь заурядный притон. Богатые люди, не отягощенные поисками "хлеба насущного", желавшие и требовавшие "шумной" жизни останавливались в "Европейской" гостинице в самом сердце города на Царской (ныне Европейской) площади.
Даже в 1913 году эта гостиница была старейшей в Киеве, (ее здание пережило немало, уцелело во время пожаров 1941 года, но все-таки было разобрано в связи с монументальным строительством Киевского филиала Центрального музея В. И. Ленина под занавес семидесятых годов ушедшего века). Теперь в бывшем филиале "мавзолея" - "Український Дім" с дорогущим и весьма ординарным общепитом.
Кстати, именно в "Европейской" существовал один из лучших киевских ресторанов ушедшего столетия. Как оповещалось в рекламе, гостиница имела своего "представителя" на вокзале, который заботился о багаже, и удобную карету, доставлявшую уезжавшего постояльца прямо к поезду.
Более популярной, но зато и более "шумной" была гостиница "Грандъ-Отель" (на этом месте ныне огромный корпус столичного Главпочтамта). Фешенебельный и дорогой, на 110 номеров (люкс - 30 руб. в сутки), "Грандъ-Отель" имел собственный омнибус на вокзале, отличный ресторан, телефоны непосредственно в номерах и все необходимые удобства того времени.
Неподалеку размещался известный превосходной репутацией "Hotel de France".
Перед Первой мировой войной большой губернский город обогатился первоклассной гостиницей "Континенталь" на 100 номеров, специально созданной для весьма богатых господ, любивших пошуметь и покутить. Престижный номер здесь обходился постояльцу в 15 рублей за сутки. Шума здесь не занимать и теперь, ведь на месте роскошного отеля - учебный корпус консерватории и Колонный зал имени Н. В. Лысенко.
К числу первоклассных, по-нашему -"пятизвездочных" гостиниц того времени следует отнести и "Отель-Савой", располагавшийся все на том же Крещатике.
Итак, выбирая гостиницу, состоятельные господа не рисковали ничем, так как в лучших отелях им предоставляли омнибус, экипаж для езды по городу, отдельный кабинет в ресторане, заботливую и внимательную прислугу, а в номере - паровое отопление, ванну, электрическое освещение, телефон...
Кроме того, каждая гостиница выписывала большинство периодических изданий, обеспечивала бесплатную информационную помощь, имея прямую телефонную связь с адресным бюро города. В отеле со всеми удобствами (иногда включая бильярды и казино), можно было проводить время не выходя из здания. Вот только нужно ли было поступать именно так? Все-таки, несмотря на некоторый налет провинциальности, Киев перед самой революцией был крупнейшим промышленным центром, духовной столицей, а в области культуры, как свидетельствовал наш великий земляк Николай Бердяев "лишь отчасти уступал Петербургу и Москве".
Особое место, ввиду отсутствия мобильной связи, экспресс-почты и т.п. занимали комиссионеры-посыльные, ожидавшие заказа тут же: возле крупных гостиниц, на перекрестках оживленных улиц, у фешенебельных магазинов. Они выполняли мелкие поручения: доставляли на дом письма и посылки, нанимали извозчика, совершали по заказу постояльца покупки. Содержали их две конторы: Мировича - Крещатик, 39, и Шпигановича, - Крещатик, 42. Узнать комиссионеров можно было по красным фуражкам, украшенным бляхой с надписью "посыльный" и по личному номеру. Их услуги, в зависимости от важности поручения и расстояния, оплачивались от 10 до 50 копеек. С девяти вечера плата удваивалась. Принимая для передачи письмо или посылку, комиссионер выдавал квитанцию. Как правило, посыльные объединялись в артель, которая несла ответственность за каждого "краснофуражечника" и в случае чего возмещала заказчику убытки, выплачивая штраф, не превышавший, как правило, ста рублей. Учитывая, что центр Киева сплошь состоял из магазинов (например, только в первом этаже Бессарабского рынка со стороны Крещатика их было тридцать), понятно, что посыльные без работы не сидели, поскольку должны были разносить, развозить, словом, доставлять к месту назначения многочисленные покупки.
Лица среднего достатка могли довольствоваться второклассными гостиницами, коих в Киеве было намного больше, чем суперзвездных. В сущности, они мало чем отличались от первых, но чего не сделает "белая кость", чтобы не ударить "лицом в грязь"! В причудливых для столицы Юго-Западного края названиях "Австрия", "Америка", "Англия", "Бристоль", "Версаль", "Лион", "Марсель", "Италия", "Прага", "Берлин", "Краков", "Сан-Ремо" и даже "Большая Национальная", читалась едва ли не вся география Европы. Они занимали приличные здания на центральных улицах, которые, в отличие от остальных были вымощены, имели электрическое освещение, а также специально оборудованные стоянки для экипажей. Замечу, что в 1913 году в городе имелось восемьдесят гостиниц, каждая из которых была, как минимум, на порядок выше "приютов" периода развитого социализма! Киевская городская топонимика, так же, как и наша гремучая языковая смесь, была неподражаемой уже тогда. Приезжих с первых минут пребывания на киевской земле шокировали чудовищные ударения, родительный падеж, вместо винительного. Фразочки и словечки "дай мне ножа", "сам" - в смысле один, "тудою", "сюдою", вместо туда, сюда, "скучаю за тобой", "местов нет", звучавшие на каждом шагу, даже из уст интеллигентных лиц, были привычным явлением. Впрочем, немудрено: нелепая смесь украинского, польского, русского и идиш, а в старом Киеве проживали люди двух десятков национальностей, традиционно существует по сей день и даже обогащается новым лексиконом. Справедливости ради отмечу, что при подборе обслуживающего персонала первоклассных гостиниц, культуре речи, знанию, как минимум, русского и французского языка уделялось пристальное внимание. Мало ли кто мог приехать в гости!
Еще одна разновидность "отелей", - так называемые меблированные комнаты. Они имелись почти на каждой оживленной улице. Предприниматели Иваницкий, Позняков, Кане, Афанасьевы, Бугаев и многие другие предлагали свои, правда, недешевые услуги, но при этом вполне конкурировали с первоклассными отелями и ничуть не уступали им в сервисе.
Замечу, что великолепные ресторации имелись при каждой уважающей себя гостинице. В статистических сведениях за 1913 год в Киеве насчитывалось более семидесяти весьма приличных ресторанов, шестьдесят семь кафе-кондитерских. Согласитесь, цифры впечатляют даже сегодня, когда территория города увеличилась в десятки раз, а население выросло впятеро!
Номера и меблированные комнаты, расположенные вокруг центральной части города предлагались всего за 30-40 копеек в сутки. Кроме того, преимущественно на Подоле, несостоятельные приезжие могли найти приют за еще более незначительную плату на так называемых подворьях, заезжих и постоялых дворах.
Лица, которые останавливались в Киеве надолго, нанимали меблированные комнаты в частных домах. Долгосрочная аренда комнаты с самоваром и прислугой обходилась квартиранту в 15-20 рублей в месяц. А на окраинах и предместьях составляла всего 5 рублей.
Во время ежегодных Контрактовых ярмарок, которые проходили в Киеве каждый февраль, в виду обилия приезжих и ажиотажного спроса на жилье, цены, как в гостиницах, так и в частных домах, взлетали в пять-десять раз!
А вот богомольцы останавливались в "простеньких", но чистеньких и копеечных, а то и вовсе бесплатных странно-приимницах Киево-Печерской лавры, Софийского, Михайловского, Покровского и Братского Богоявленского монастырей, на подворьях всех крупных церквей.
Останавливаясь в любой из гостиниц или в меблированных комнатах, новоприбывший в течение суток должен был вручить свой "письменный вид" хозяину (собственно - лакею или дворнику), которые предъявляли его полиции. За прописку "временного вида на жительство" и обязательную регистрацию в полицейском участке плата не взималось. Такая строгая мера
предосторожности помогала правоохранительным органам в наведении порядка на улицах города, здорово препятствовала криминалу, хотя и вызывала неудовольствие честных и порядочных гостей города.
Но, вернемся на привокзальную площадь. Избрав для остановки гостиницу, не имевшую собственного экипажа, приезжий должен был нанимать одноконного, или, в зависимости от "статуса" и желания - пароконного извозчика. Не на "биндюжнике" же, то есть ломовом извозчике въезжать в "приличный" город!
Вот потрясающая наше воображение "Памятка приезжему" образца 1912 года, массово растиражированная типографским способом и распространявшаяся "Киевским Обществом всеобщей морали" среди гостей: "Твердо запомнив название гостиницы и, на всякий случай, улицу, смело говорите одноконному извозчику: гостиница "Россия", "Прага" (или какая вам понравилась) - 40 коп! Уверенно произнесенный адрес и сумма внушает извозчику, что вы - не новичек, и он без всяких разговоров доставит вас по назначению. Сорок копеек ~ это "казенная", установившаяся от вокзала плата до любой из гостиниц, кроме весьма удаленной от вокзала - Лаврской. Впрочем, при известном умении и настойчивости
вы можете доехать и за тридцать коп. Пароконному извозчику за тот же путь предлагайте, но опять-таки уверенным тоном, 80 коп., максимум рубль... Багаж киевские извозчики берут охотно, не стесняясь его размерами. До Лаврской гостиницы даже по таксе извозчику полагается 45 коп., и меньше, как за 50 коп., ни один не повезет".
А ведь действительно, в вокзальной суматохе, как и теперь, приезжему и не до таксы! Выручал экономных путников недорогой, симпатичный, оживлявший однотонность улиц, весьма комфортный трамвай. Пользуясь этим "чудом техники" можно было доехать до Хрещатика всего за пятачек, прихватив с собой еще и ручную кладь. Правда, не знакомому с Киевом гостю, выйдя на нужной остановке было подчас трудновато сориентироваться, чтобы отыскать выбранную им гостиницу, или меблированные комнаты.
Вообще-то говоря, извозчикам, которые рекомендовали ту или иную гостиницу доверять было нельзя, так как большинство из них состояли в сговоре с содержателями некоторых "отелей" и получали известную премию за каждого доставленного к ним клиента.
К особенностям путешествия "на извозчике", следует добавить и то, что к 1913 году большинство киевских улиц оставались невымощенными. Конечно, Крещатик, Институтская, Фундуклеевская, Николаевская, часть Большой Владимирской и Большой Васильковской улиц уже были покрыты гранитными кубиками, но все остальные по-прежнему представляли собой нескончаемый ряд выбоин, кое-где заделанных крупным кругляком, который не выдерживали даже местные извозчичьи дрожки. Обыкновенно такая "вымостка" была образцом грубой топорной работы. Относительно дешевый асфальт в городе не применялся, поскольку калечил лошадей, а на крутых подъемах и спусках "съезжал". Вот почему до начала тридцатых годов ушедшего века улицы Киева традиционно мостились кубиками. Итак, украшение Киева - его высоты, воспетые в художественной литературе и поэзии, попросту уродовали лошадей. Поэтому прогулка по городу на простом одноконном извозчике, от вокзала до гостиницы становилась утомительной и даже, особенно при езде по спускам - небезопасной. Трамваи на электрической тяге, сменившие в 1892 году конку, к великой радости их пассажиров весело обгоняли любой конный экипаж.
Но вот, трудности переезда позади, оформлены необходимые формальности. Устав от многочасовой, а то и многосуточной утомительной езды (к примеру, скорость первых поездов не превышала 20 верст в час), новоприбывший решает немного поспать. Тревожить постояльца в такое время считалось недопустимым. Шум в гостиничных коридорах или холлах, созданный по вине других постояльцев не поощрялся, а служащие могли лишиться работы. Все-таки, великая сила - элементарное уважение прав человека, подкрепленное еще и суммой оплаченных услуг. Между прочим, для уменьшения шума извне, гостиничные дворы нередко устилались соломенными матами, чтобы приглушить цокот лошадиных копыт.
Я вспоминаю, как еще несколько лет назад, останавливаясь во время командировок в гостиницах многих городов Украины, не переставал удивляться тому, что уже часов с пяти утра начинались в их коридорах громкие переговоры "покоївок", перемежающиеся заливистым истерическим смехом. Часом спустя затевали свою мелодию ревущие пылесосы типа "Ракета". Начиналась уборка наших отечественных "хилтонов". О такой "мелочи", как горячая вода, мыло и туалетная бумага можно было не беспокоиться из-за их классического отсутствия. Запахи, наполнявшие коридоры советских отелей комбинировали в себе смесь подгоревшей яичницы, хлорки и еще чего-то такого, что не поддается даже самому красноречивому описанию.
Кажется, что сейчас гостиничное хозяйство, по меньшей мере в Киеве, поворачивается лицом к постояльцам. Хотя цены за пока еще весьма навязчивый сервис достаточно высоки, думается, что здравый смысл победит. Потребность в количестве гостиничных номеров различного класса будет возрастать пропорционально тому, как Украина все более и более станет превращаться в цивилизованное государство, где свободное передвижение по стране (гарантированное, кстати, Конституцией) не будет зависеть от банального: а хватит ли денег хотя бы на то, чтобы добраться до места назначения, а там, как Бог даст!
Вслед за количеством, зависящем от спроса, придет и черед качества. Думается, что именно тогда и пригодится колоссальный опыт ведения гостиничного дела, накопленный предками в дооктябрьский период нашей непростой истории.